В 17 лет его представили к званию Героя Советского Союза, а Золотую Звезду он получит только в 73. Этот случай, произошедший с Трофимом Пантелеевичем Клюевым (о нём наша газета рассказывала в июле текущего года), можно считать уникальным. Для нас, ветковчан, он особенно интересен ещё и потому, что речь идёт о нашем земляке, человеке, которого многие встречали и помнят. Но было несколько неловко из-за того, что заинтересуйся школьник этим именем, спроси о Клюеве у учителя истории, — а рассказать о легендарном человеке некому и нечего. Ведь в Ветке информация и о Трофиме Пантелеевиче, и о его Звезде является не просто скудной, но и противоречивой. Потому, желая расставить все точки над “і”, районный исполнительный комитет поручил сотруднику “Голаса Веткаўшчыны” отправиться в Симферополь и встретиться с родственниками и бывшими коллегами ветерана. Нужна была подробная и правдивая информация о земляке, которой можно было бы смело поделиться с жителями Ветковщины.
Такая поездка состоялась в конце февраля текущего года. Договорившись о встрече с сотрудниками Главного управления МВД Украины в Автономной Республике Крым (здесь работал Т.П. Клюев) и дочерью ветерана Оксаной Трофимовной Громыко, я на полдня оказался свободен и решил использовать время на общение с коллегами — в редакции самой популярной газеты автономной республики “Крымская правда” о Т.П. Клюеве расскажут много интересного, подумалось мне. Но надежды вскоре сменились разочарованием: сотрудники редакции фамилию Клюева вспомнить не смогли, о факте вручения симферопольцу Золотой Звезды не знали, а мне посоветовали обратиться в газету ещё раз через месяц-полтора, мол, за это время “перелистаем архивы, поговорим с сотрудниками газеты и, возможно, что-то найдём”. Через месяц-полтора в “Крымскую правду” я не звонил и, тем более, не заезжал. Ибо в редакции другого издания — “Крымской газеты” — о Трофиме Клюеве знали многое и рассказывали не раз. Из публикаций именно в этой газете я и почерпнул первые максимально подробные сведения о земляке.
Не буду повторяться о босоногом ветковском детстве Трошки и его героической юности, о которых читал в “Крымской газете”, и о которых вы знаете из публикаций в “Голасе Веткаўшчыны”. Меня интересовали обстоятельства представления Трофима Пантелеевича к званию Героя Советского Союза и подробности вручения Звезды. Вот об этом украинский журналист Виктор Стус и рассказал мне, а я перескажу вам.
В апреле 1945 года командование перед решительным наступлением на Одере потребовало “языка”. Ведь от умелого форсирования этой реки зависел не только успех всей наступательной операции, но и жизни тысяч солдат. Нужно было найди слабые места или хотя бы узнать дислокацию сил. Начали формировать группу разведчиков, так сказать, прошедших все огни и воды войны. Понятно — из добровольцев. Среди других вызвался и семнадцатилетний Трофим Клюев. Беседу с ними лично проводил член военсовета генерал-лейтенант Телегин и начальник полковой разведки Шахов. “Ребята, сделайте невозможное. От вас зависит успех операции. За наградами дело не станет”, — просил Телегин.
Отправлялись на нескольких лодках по пять человек в каждой. На Одере в то время едва сошёл лёд. Половодье наполнило реку до краёв. Сильное течение несло коряги, стволы упавших деревьев. Над руслом непрестанно вспыхивали осветительные ракеты — немцы боялись нападения. Разведчики намеревались пройти под пролётами взорванного моста. Однако течение закрутило их и потащило прямо на позиции врага. Когда до чужого берега оставалось несколько десятков метров, над лодкой повисла ракета. Разведчики оказались как на ладони. Их засекли. Фашисты открыли по реке ураганный огонь сначала из автоматов и пулемётов, а затем и орудий. Видимо, подумали, что советские войска начали форсирование реки. Очередь прошила Николая Гилева, самого рослого из разведчиков. За ним в быстрый поток упали ещё двое, а третий со стоном повалился на дно лодки. Трофим Клюев, прыгнув в ледяную воду, вплавь решил тащить лодку с раненым товарищем к своим.
В такой переплёт Трофим ещё не попадал. Течение сносило его всё дальше. Спасло парня, видимо, лишь то, что в детстве он был заядлым пловцом. Уже у кромки воды его подхватили руки бойцов. Раненого разведчика отнесли в медсанчасть. Потом рассказывали, что жив. Но Трофим, к сожалению, так больше его и не видел и даже фамилию не узнал. Впрочем, для него было главным — спасти человека. Сам Трофим отделался лёгкими царапинами. Да задубел совсем от такой “купели” — почти три часа в ледяной воде. Ребята шутили, дескать, в рубашке родился, наверное, раз уж вышел живым из такого ада.
Тогда Трофима Пантелеевича и представили к присвоению звания Героя Советского Союза. Впрочем, справка об этом, подписанная начальником штаба 447-го стрелкового Пинского полка подполковником Хейфецом, нашла Трофима в госпитале. В него он попал уже после Дня Победы: оказалось, что для разведчика 9 мая 1945 года война не закончилась, и когда все веселились, он вместе с другими бойцами прочёсывал леса у города Галле в поисках недобитых гестаповцев и эсэсовцев. На предложение сдаться гитлеровцы открыли огонь. Трофим увидел нацеленный в его сторону “фаустпатрон”, успел спрятаться за дерево. Вспышка, комья земли вразлёт… И больше ничего не помнит. Очнулся в госпитале — мрак, тишина, рот не может открыть. Тяжёлая контузия. Отнялись слух, речь, глаза едва видели. Многие месяцы лечения в Германии, Омске, Тюмени.
По пути из Сибири в Белоруссию зашёл в наградной отдел Президиума Верховного Совета СССР в Москве. Показал чудом сохранившуюся справку. Там штабисты развели руками, не найдя приказа о награждении. Так ни с чем Трофим и вернулся в родную Ветку.
Много у Трофима Пантелеевича было наград. Но и о представлении к званию Героя ветеран не забывал: не раз обращался в Министерство обороны, писал даже письма поочерёдно Хрущёву, Брежневу и Горбачёву. Но, видать, некогда было им и их многочисленным сотрудникам. У них ведь дела государственной важности, а это — частное. И такое давнее. На подмогу разведчику пришли сотрудники райвоенкомата Железнодорожного района Симферополя, крымские Советы ветеранов, партизан и подпольщиков, Черноморского флота, 32-го армейского корпуса и ещё больше десятка других ветеранских организаций. Они создали координационный совет, разработали план “операции”. В конце концов, по настоянию общественности в 1999 году пришло сообщение из Подольска, где находится архив Министерства обороны России: документы найдены. Полковнику милиции Трофиму Пантелеевичу Клюеву даже показали Золотую Звезду Героя, дескать, уж теперь она никуда от него не денется. Но вручили позже, когда власти выбрали подходящий момент — 9 мая 2000 года.<
Как отметил в разговоре со мной председатель ветеранской организации управления МВД в Крыму и действующий советник начальника управления Юрий Степанович Викторов, к тому времени имя Трофима Пантелеевича было на устах многих коллег-милиционеров. Отличный сыщик, он расследовал много сложных уголовных дел, а по одному из них на долгое время был командирован в Москву. Провёл там несколько месяцев, а когда вернулся, в газете “Правда” в №110 от 20 августа 1981 года был опубликован очерк “Следом за лучом истины” Михаила Слепичева. Очерк о нём — Клюеве. В те времена подобные публикации в центральной газете страны не могли остаться без внимания — Клюеву присвоили звание полковника милиции и повысили в должности, предоставив место в штабе УВД Крымской области. Ветеран-орденоносец стал постоянным участником всех торжественных мероприятий, проводимых в городе, что прочно закрепило за ним статус гордости крымской милиции. Так было многие годы, пока… Трофиму Пантелеевичу не вручили Звезду Героя. Церемония награждения прошла довольно помпезно, о ней написали многие украинские и белорусские газеты. И тут началось то, чего ветеран никогда и ожидать не мог: в Крым из Беларуси стали приходить письма, в которых говорилось, что ветеран не достоин столь высокой награды, что некоторое время он служил в ветковской полиции, что последний факт был вписан в его биографию не выполнением Трошкой Клюевым задания партизан, а желанием парня спасти свою жизнь в суровые дни оккупации. Упоминалось в корреспонденции из Беларуси и о том, что известная статья в “Правде” была опубликована в то время, когда редактором газеты был бывший секретарь Гомельского обкома комсомола Михаил Зимянин. По блату, мол, земляк написал о земляке…
— Это не наши начали нападать на Клюева, а ваши, — отметил Юрий Степанович Викторов. — А уж потом фактом награждения возмутились в Крыму. Сперва обида возникла у Героев Союза, получивших это звание в годы войны, потом начало расти количество завистников среди других ветеранов. Со временем зависть породила в среде фронтовиков противников Клюева, а потом и недолюбливающих его людей. Трофиму Пантелеевичу нужна была поддержка, а найти её он не мог. Смена в стране политического курса и моральных ценностей привели к тому, что ветерана стали всё реже приглашать на торжественные мероприятия в управление милиции, он больше не стоял на главной трибуне города во время празднования Дня Победы.<
— Я много раз говорил Клюеву: “Тима, пойми, в руководстве управления сменились поколения, у людей другие задачи и иные герои. Привыкай к этому!” — рассказывает Юрий Викторов. — Но он не мог привыкнуть. Считал себя недооценённым, обижался, что получил Звезду из рук первого секретаря обкома партии, а не в Москве. Не мог пережить косых взглядов других ветеранов. И это его придавило…
Здоровье Трофима Пантелеевича стало резко ухудшаться. При этом бывшие сослуживцы ветерана милиции стали замечать, что ослабевало не только физическое, но больше психическое здоровье фронтовика. Трофим Пантелеевич стал всё чаще появляться в здании главного управления МВД одетый в парадный китель и при всех наградах. Даже в жаркие летние дни, когда на улице столбик термометра показывал +40, он часами сидел в полном обмундировании на стуле рядом с пропускным пунктом в здании управления. Ему хотелось, чтобы молодые милиционеры и бывшие коллеги обратили внимание на его награды, среди которых ярче других сверкала Звезда Героя.
Так продолжалось месяцы. А потом ветеран исчез из поля зрения сотрудников крымского МВД. О том, где он — знали немногие: Трофим Пантелеевич попал в психиатрическую больницу, где вскоре и умер… Он долгие десятилетия ждал обещанной Звезды Героя, за которую в годы войны чуть не потерял жизнь. А дождавшись, получил смертельное ранение в сердце и душу!<
О чём думал ветеран в последние годы своей жизни, мы не сможем узнать никогда. Мы никогда не узнаем и о том, какие моральные муки он пережил, став Героем Союза по выданным Умалатовой документам, но не став Героем Союза для земляков. И мы можем только догадываться, почему (по воспоминаниям коллег Трофима Пантелеевича) он никогда не вспоминал родную Ветку, а лишь скупо говорил: “Моё детство прошло в Белоруссии”.
Николай ЮРЧЕНКО.
