За могилой с неизвестными солдатами времён Великой Отечественной долгое время ухаживали ветковчане Литвиненко. Один из них — Пётр Николаевич, ныне живущий в Минске, — в 2015 году обратился в Ветковский райисполком и сообщил, что есть, мол, в лесу место захоронения, которое ему некогда показали отец и дед, работавший в послевоенное время лесником. Три десятилетия назад под патронажем комитета комсомола Петя Литвиненко и его товарищи-студенты попытались раскопать указанное дедом место, обнаружили кости и пуговицы, установили памятник и уехали. Но все эти годы не было спокойно на сердце у уроженца Ветки: кто здесь покоится? правильно ли, что могила считается неучтённой? кто в дальнейшем будет следить за захоронением? Так минчанин инициировал приезд в Беседь солдат поискового батальона.
Поисковики по всем правилам провели раскопки, но рядом с костями обнаружили предметы, которые мало говорили о принадлежности погибших к числу бойцов Красной Армии. На этом основании был сделан вывод, что здесь покоятся не наши солдаты, а потому останки передали группе народного союза Германии. А вскоре кости троих человек должны были закопать на спецполигоне возле Бобруйска, где хоронят военнослужащих вермахта.
Но в дело вмешался случай!
Житель соседнего Добруша, майор в отставке Николай Басенков, просматривая летом прошлого года сайт ветковской районной газеты, встретил фотоотчёт о работе поискового отряда, узнал о принятом решении передать останки немецкой стороне и выразил сомнение, что нескольких трофейных предметов достаточно для идентификации останков. Взятые с сайта «Голаса Веткаўшчыны» фотографии подошвы от сапога, протирки от русской винтовки и ещё кое-каких мелочей были размещены на российском форуме поисковиков.
И начались дебаты. Большинство мнений сводилось к тому, что обувь сделана на иркутской фабрике, а фрагмент помазка — это кусок немецкой зажигалки. Также Басенков нашёл в архиве сведения о трёх наших солдатах, покоящихся в этом месте. Версия о том, что в могиле именно красноармейцы, подтверждалась. В Министерстве обороны приняли доказательства неравнодушного добрушанина, и решили вернуть останки в Ветковский район. Здесь бойцы и были перезахоронены в братской могиле с боевыми товарищами.
4 ноября на мероприятиях по поводу перезахоронения останков советских солдат Николай Басенков был практически незаметен. Его имя не упоминалось в докладах, о его важной роли в увековечении памяти бойцов на прошедшем траурном мероприятии знали единицы. А потому эти немногие искренне хотят, чтобы сегодня максимальное количество ветковчан узнало о том благородном деле, которым уже более десяти лет занимается этот скромный человек.
Поисковая деятельность для майора Басенкова стала делом жизни. Он создал сайт, где описывает историю боёв в Добрушском районе, его товарищ Евгений Лебединский ведёт такой же ресурс по Гомельскому. Не так давно у нашего героя корреспондент «Гомельскай праўды» Татьяна Гремешкевич взяла интервью, фрагменты которого, уверены, будут интересны и нашему читателю.
— Николай Васильевич, во второй половине жизни вам, можно сказать, повезло обрести новый смысл, заняться таким благородным делом. Как пришли к этому?
— Перешагнув определённый рубеж, начал остро ощущать несправедливость и задаваться вопросом: почему бойцы лежат в земле, прикопанные во времянках, не погребённые по-человечески?
А началось это после службы в армии. В 2000-х работал и по совместительству вёл кружок радиоэлектроники на станции юных техников. Подошла тема металлоискателей, захотелось её ребятам на практике показать. Стали пробовать. Сначала закопали в землю копейку и нашли её, потом занялись в лесу поиском военных предметов.
Я обратил внимание, сколько вокруг окопов, траншей, хотя считается, что ожесточённых боёв в Добрушском районе, кроме как в двух местах возле деревень Жгуно-Буда и Марьино, не было. Но почему тогда весь лес перерыт? Да и братских захоронений, согласно книге «Память», много. Начал изучать списки погибших, узнавать, какие части здесь дислоцировались. В Ветковском районе, где шли более кровавые сражения, потерь, конечно, больше, но и в Добрушском работы достаточно.
— В вашей семье кто-то из родственников не вернулся с войны?
— Дедушка числится пропавшим без вести, погиб где-то на Брянщине. К слову, состою в «Брянском фронте», участвую с россиянами в поисковых работах. Когда в 1943 году освобождали эту область, мирных жителей призвали на войну. Их отправили на Гомельщину, где проходила передовая линия фронта. Вдоль берегов Сожа и Днепра брянские солдаты лежат. Предположительно, их треть в каждом захоронении.
— Как узнаёте о местах, где могут находиться бойцы?
— В архивах, но там порой указываются крайне неопределённые координаты, к примеру, в лесу восточнее Добруша в восьми километрах. Часто подсказки дают люди. Жители райцентра рассказывали, что в огородах красноармейцы лежат. Анализируем данные, оформляем в военкомате информационный лист, затем вопрос рассматривает райисполком и делает запрос в Минобороны. Ведомство принимает решение о выделении отдельного специализированного поискового 52-го батальона.
В прошлом году вышел Указ №109 «Об увековечении памяти о погибших при защите Отечества и сохранении памяти о жертвах войн». Он разделил поисковую деятельность на архивную, в которую может включаться любой желающий, и полевую — ею по прежнему занимается батальон. Однако по согласованию с министерством разрешено присоединяться обычным гражданам.
— Считали, сколько бойцов «подняли» за это время?
— Около двухсот. В прошлом году в Орленске Гомельского района изучали документы по медсанбату 137 дивизии. С помощью сельчан определили место. Батальон нашёл медальон и по нему выяснил фамилии 69 бойцов.
— Почему возникают несоответствия со списками захороненных?
— Это больной вопрос, по всему Союзу такая неразбериха. К нам часто обращаются родственники погибших, и оказывается, что по документам люди покоятся в одной деревне, а на самом деле в 50 километрах от неё. Путаница возникает из-за одинаковых названий населённых пунктов. Командиры допускали ошибки в донесениях о безвозвратных потерях. Много неверных данных и в послевоенных документах, когда устанавливали памятники.
— Поисковая деятельность чем-то напоминает детективную. Что сейчас ищете?
— Четыре года вместе с россиянами занимался поиском подземного хода в Комаричском районе Брянской области. Изучали документы, наградные листы и пришли к выводу, что накануне Курского сражения там был вырыт подземный тоннель длиной 120 метров и высотой в два метра. Он позволял выйти на немецкие позиции, минуя ограждение из колючей проволоки и минное поле.
Туда запустили штрафную роту, солдаты выбежали, и началась бойня, длившаяся три дня. По словам местных жителей, погибло много людей. Долгое время поисковики пытались найти тоннель, но всё запахано, следов нет. Я вычислил примерное место и добился, чтобы нам выделили экскаватор.
Во время «Вахты памяти» обнаружили подземный ход: по доскам, из которых делали перекрытия, определили его направление. Работы закончились в конце мая, когда уже пшеница выросла до колен. Есть надежда, что в ближайшее время раскопки продолжатся.
После войны к матери лётчика приезжал какой-то военный
Осенью за два года до окончания войны с аэродрома неподалёку от нынешней российской границы на задание в Ветковский район вылетели пять самолётов. При построении в боевой порядок два из них столкнулись, и Ил-2 с заполненными баками, боеприпасами рухнул в районе урочища Пчёлки Добрушского района.
Сбивший сослуживца лётчик не пострадал, получил восемь дней домашнего ареста. Но был ли он виноват? Ведь на задание отправили вчерашних выпускников лётной школы, двадцатилетних, ещё совсем неопытных ребят.
Об этой истории Николай Басенков узнал десять лет назад. Местный житель видел на месте аварии группу специалистов. Помнит шлемофон лётчика, остатки куртки.
Добрушанин решил разобраться в трагедии, установить знак. Бывший авиационный радиотехник знал, что такое искать погибших сослуживцев — в любую погоду, при любых обстоятельствах.
Место падения самолёта опознали по его обломкам. Вытащили лопасть с редуктором, где был указан номер мотора. Осталось только дождаться ответа из Государственного архива Минобороны России в Подольске.
Погибший лётчик Павел Зимин родом из Башкирии, был единственным сыном у матери. Удалось связаться с его двоюродной племянницей. Она рассказала, что парня любили, уважали, в школе создали в его честь памятный уголок.
А после войны к матери раз в год приезжал какой-то военный. Предположительно, сослуживец, из-за которого погиб сын. Неизвестно, сообщил ли он женщине всю правду. Но вероятно, что груз вины пронес через всю жизнь. Его путь проследить не удалось.
Николай Басенков надеется, что на месте падения самолета проведут раскопки и перезахоронят лётчика там, где он числится — в Добродеевке Злынковского района Брянской области.
Погибших собирали весной
Возле Дятловичей ранее находился посёлок Красная Долина, где осенью 1943 года шли бои, и по документам похоронено полторы сотни человек.
Басенков увидел на фотографии крестик со знаком в лесу и возмутился: почему воинское захоронение неухоженное? Выяснилось, оно неучтённое.
Этим летом батальон эксгумировал останки 64 человек, находившихся практически на поверхности. Видимо, армия ушла, а убитые остались на полях. Похоронным командам не всегда удавалось выполнять свою работу.
В Ветковском районе в 1944 году погибших начали собирать с полей только весной. Предположительно, возле Дятловичей местные жители также солдат закапывали второпях, чтобы успеть к посевной. Когда хоронят правильно, складывают останки в ряд, перекладывают шинелями.
На этом история не закончилась. Неподалёку от деревни Чкалово, когда батальон вёл работы в Дятловичах, обнаружили захоронения пяти танкистов. Одно из них обозначалось звёздочкой на металлической пирамидке. Рядом была бутылка из-под лекарства с запиской, где указывались данные лейтенанта, пакет с карандашом и куском расчёски. Всё это оставил чёрный копатель, распотрошивший могилу десять лет назад.
«Почему он не передал информацию в военкомат? — задается вопросом Басенков. — Если бы раньше узнали, может, удалось установить судьбу человека, найти родственников. И ещё один момент меня беспокоил: почему столько лет люди проходили мимо значка и не придавали этому значения?»
